___ReaD - iT__

    Скучно. Жизнь переходит в сессионную лихорадку. Лень еще больше пропитывает клетки моего тела, еще раз доказывая, что она является неотъемлемой, часто превосходящей, частью моего бытия. Писать почему-то хочется так, что б никто ничего не понял и в энный раз убедился, что мое стремление быть частью сети – очередное обреченное желание. Скучно. Все жизненные проблемы (в данном случае полная ёбститутская жопа) почему-то не вызывают такого хаоса в моем сознании как еще полгода назад, в прошлую сессию. Все противно и обыденно до кайфа. По идеи я сейчас должен на компе работать над лабораторной работой по физике, а я вот открыл текстовый редактор и строчу этот бред. Да… Да. Да? Дааа! Нееет! Пошел на хуй! Это я не Вам.

    Все-таки, нет ничего лучше, чем хорошая оправданная самокритика. Как бальзам. Принимать по 2 раза в день. Внутримысленно. Вообще, какая-та череда в жизни у людей идет, что делать все в ломы. Например, я забросил Хронику на неделю, работа над новым дизайном застопорилась. Вот у Шурика с Караула так называемый приступ самоцензуры в наивысшей стадии развития. Не я один дрочу на жизнь и думаю, что ей приятно. Ну и пусть. Мож и впрямь приятно? Неважно. Она же меня уже 18 лет как трахает и ниче: не извинилась ни разу. Так что мы с ней квиты… Вот, блять, начитаешься FredTV и не на такое поведет и не такое напишешь. Эх, скучно. Знаете, являясь заложником собственного характера, порой кажется, что рефлексы совести подвластны только, наверно, одному Богу. Да и тот по идее вынужден оправдывать свое имя, свою роль, по сути дела играя режиссера. Вера. Вот она есть, а вот ее нет. Вы не верите в Бога? Что ж… я сам порой в этом сомневаюсь. Что вообще верю.

    В период сессии, когда страх за собственную задницу превосходит здравый смысл, люди выворачиваются наизнанку. Их видно насквозь, как во фронтальном разрезе. Наблюдается сечение истинных идеалов и главного жизненного инстинкта – выживать любым путем. Для меня только в этот период можно понять, кто есть кто на самом деле. Черты характера уважаемых тобой людей, которые ты раньше особо не замечал, в этот момент вылезают наружу, искажая личность данного человека в ничто. Все. Его нет. Осталось только трясущееся тело, готовое на что угодно лишь бы уберечь свою пятую точку от неминуемой экзекуции. Кошмар. Ты ведь веришь этим людям, доверяешь им, а они такое дерьмо на самом деле. Правду говорят: жизнь непредсказуема и полна сюрпризов. Забита под самое «не хочу». А все равно скучно. Друзья, приятели, знакомые, просто люди, серые, противники, враги. Разница между ними ничтожна. И что самое ужасное я такая же личность, балансирующая на границе «лучший друг - злейший враг». Об этом можно книгу написать, но лаконичность выражения, пускай и до боли пафосного, «друзья познаются в беде» здесь все ставит по своим местам. Хочется жить нереальным миром, где все тебя окружающие – друзья, а враги остаются только в твоем сознании, где ты – это то в чем нуждаются люди, то без чего им тяжело; в мире, где нет разницы между другом или, как говорил Фрэд, почти другом. А тут такой реал тебе в поддых пыром. Пора взрослеть душой, пора выкидывать на хуй все представления о мире и о людях, пора все ломать и на обломках несбывшейся мечты строить новое мировоззрение. Ты, уважаемый, кто это сейчас читает, сделал это? Я не сомневаюсь, что да. Просто я вечно все делал позже остальных. Когда все уже отхватили своё, я только становился в очередь. Когда все добились чего хотели, я только начинал строить планы. Когда все финишировали, я только подбирал дорожку для забега и все равно падал в нескольких метрах от финишной черты. Всю жизнь: за кем-то, как кто-то, как все. Обидно за прожитые дни, за каждую секунду, пущенную на ветер. Размышляя над всем этим, хочется процитировать старые строчки Дельфина: «Ты говоришь, что лучше чем я, но не прожил бы жизнь свою снова, а я бы прожил, потому что одна она у меня. Все. Это мое последнее слово». Может быть, Вы и не говорите, что Вы лучше меня, может быть Вы и хотите прожить свою жизнь снова, но моя же жизнь по сути дела только начинается. Так какого хрена такое дерьмо заполняет мою голову? Зачем я это Вам все рассказываю? Будем считать, что это была почти исповедь. Я – типа, грешник, Вы – святой отец, отпускающий мои, типа, грехи.

   Только одно условие. Не отпускайте их слишком далеко: я без них не могу жить.